СО СЛОВОМ КАК 1.1. Обзор подходов к изучению фразеологии
1.2. Русские компаративные фразеологизмы 1. Вопрос о категории сравнения в лингвистической литературе
достижения и опыт и в настоящее время оказывают большое влияние на лингвистиков.
Сравнение определяется как “понятия равенства – неравенства, большей или меньшей степени качества, находящие выражение как в грамматической категории степеней сравнения прилагательных и наречий, так и в лексике и фразеологии” [О.C. Ахманова, 1977, c. 449].
В целом рассмотрение сравнения сводится к трѐм аспектам – не только гносеологическому (как приѐма или процесса познания), но и логическому (как логической модели построения языковых структур) и лингвистическому (как языковой структуры), предусматривающему воплощение логической модели сравнения в широком спектре языковых средств.
Сравнение является одним из основных логических приѐмов познания внешнего мира и духовных ценностей. А познание есть процесс, в котором различие и сходство находятся в неразрывном единстве. Благодаря гносеологической функции сравнения мир постигается как связанное разнообразие. Логическая сущность сравнения предопределяет его гносеологическую значимость, позволяя анализировать однородные понятия и предметы, учитывая релевантные признаки, сравнение способствует классификации, упорядочиванию, оценке содержания бытия и познания.
Логическое сравнение терминологически может быть понято в широком смысле – с учѐтом его этапов и форм, как динамическое явление, и в узком смысле – как одна из форм сравнения, а именно собственно сравнительное отношение.
Лингвистическое сравнение понимается как синтаксическая категория, базирующаяся на отражаемом в речи результате соответствующей логико- мыслительной операции сопоставления категориально однородных явлений на основании существенных для данной коммуникативной ситуации признаков (С. Б. Абсаматов, А. В. Ваганов, Ф. В. Даутия, В. М. Огольцев, П.
Серьо, Л. Теньер, Б. В. Томашевский, М. В. Хлебникова, М. И. Черемисина).
Изучение сравнительных отношений в предложении включает в себя описание союзного оформления сравнительных конструкций, исследование семантической и синтаксической зависимости компонентов предложения, выделение семантических подтипов предложения сравнения (А. Б. Михалев, Л. М. Скрелина, М. И. Черемисина).
Сравнения могут рассматриваться с функционально-семантической точки зрения (В. В. Виноградов), выделяются системы микрополей реальной и ирреальной семантики (А. В. Бондарко, Е. М. Поркшеян), разнообразные структурно-семантические типы. Многие исследователи объединяют стилистический и синтаксический подходы, изучают сравнения и как фразеологические единицы (Е. И. Диброва, Л. А. Лебедева, В. М. Огольцев).
Многие лингвисты рассматривают структурно-семантическое многообразие сравнительных конструкций и пытаются выявить внутрисистемные отношения на материале устойчивых компаративных конструкций, обращая внимание на их компонентный состав, образную основу, внутреннюю структуру, поля, запечатлеваемые в языке при помощи сравнений (В. Г. Гак, Т. М. Велла, И. В. Назарова, А. Г. Назарян, Н. А. Метс, Н. В. Разумкова, Н.
Bauche, M. Jouhandeau). Несмотря на разнообразие подходов, и русские, и зарубежные лингвисты выделяют следующие структурные компоненты сравнительной конструкции, применяя лишь различную терминологию: то, что сравнивается (сравниваемое, тема, предмет, субъект); то, с чем сравнивается (образ, опора, объект); то, на основе чего происходит сравнение (признак, модуль, основание, посредствующий член).
Категория сравнения находится в тесном взаимодействии со смежными категориями оценочности, эмоциональности, экспрессивности и интенсивности, под которой нами понимается “свойство слова или фразеологизма усиливать признаки обозначаемых ими объектов” [А. В.
Кунин, 1986, c. 211]. При этом подчеркнѐм, что эта категория может иметь градуированный характер [Э. Сепир, 1993, c. 45].
Категория сравнения, базируясь на глобальных отношениях сходства и различия, выдвинутых в рамках Казанской лингвистической школы и Ф. де Соссюром, отличается ѐмкостью вкладываемого в неѐ содержания, разнообразной лингвистической интерпретацией и языковой представленностью. Так, В. А. Богородицкий одним из первых раскрывает семантико-синтаксическую природу сравнения, выделяя в системе сложноподчинѐнных предложений уподобительно-сравнительный тип, включающий конструкции различного оформления. Выдвинутый смысловой подход к сравнению позволил с достаточной полнотой осветить весь репертуар соответствующих значений и подзначений (Н. А. Широкова, М. И.
Черемисина, А. И. Смирницкий, Г. Г. Почепцов, Б. А. Ильиш).
В работе, посвящѐнной типам синтаксических конструкций со сравнительным союзом в составе простого предложения, Н. А. Широкова делит эти конструкции на образные и сравнительно-сопоставительные. Такой подход к видам сравнения оказался достаточно плодотворным – сложилась традиция дифференцировать сравнение–тождество (предметно-логическое) и сравнение-уподобление (образное сравнение) [В. М. Огольцев, 1978; Л. А.
Лебедева, 1999].
Специфика двух типов сравнительных конструкций заключается в том, что предметно-логические обороты способствуют более полному раскрытию мысли за счѐт установления соответствия в каком-либо отношении, а образные обороты имеют целью метафорическую характеристику какого-либо члена предложения (чаще всего подлежащего) или усиление прилагательного и наречия, от которого зависит весь оборот. Иными словами, в предметно- логическом сравнении сходство выражается, в образном сравнении сходство изображается.
А что касается структуры сравнительной ситуации, еѐ основных компонентов и путей их реализации в языке, то учѐные, с одной стороны,
предлагают трѐхэлементную структуру этих отношений, а с другой – говорят о четырѐх компонентах.
Представители первой точки зрения [M. И. Черемисина, 1976, B. M.
Огольцев, 1978, Л. A. Лебедева, 1999] указывают на три основных компонента, давая им разные наименования. Первый компонент квалифицируется как субъект сравнения (детерминируемый член, позитивный компонент), то есть то, что сравнивается. Второй компонент именуется как объект сравнения (квалификатор, компаративный компонент). Третий компонент – это основание сравнения, по М. И. Черемисиной, модуль сравнения.
С другой стороны, некоторые исследователи, например, В. Н. Телия, И.
В. Арнольд, к трѐм названным компонентам сравнительной ситуации добавляют четвѐртый компонент: компаративный формант (союзы, предлоги, падежные формы) [И. В. Арнольд, 2002, с. 117].
Устойчивые сравнения занимают умы исследователей глубокой древности. Вопрос о сравнениях, по верному замечанию учѐных, имеет огромную литературу. Основы теории сравнения заложены ещѐ древними греками и римлянами и существенно пополнены на почве трудами М. В.
Ломоносова, Ф. И. Буслаева, А. А. Потебни и А. Н. Веселовского, а затем представителями так называемого русского формализма 20-х годов XX века.
Устойчивыми сравнениями (в дальнейшем - УС), или компаративными фразеологическими единицами, мы называем устойчивые и вопроизводимые сочетания слов, фразеологическая специфика которых основывается на традиционном сравнении. Все УС имеют двухчастную структуру, компоненты которой называются левой (исходной) и правой (эталонной) частями. Левая часть называет действие, признак или признак действия; правая часть создаѐт образ сравнения.
Вопрос о компонентном составе устойчивых сравнений, понимаемых во фразеологии как компаративные фразеологизмы, решается в пользу
двукомпонентного состава, что вполне закономерно, поскольку включение переменного субъекта – при понимании данных единиц как трѐхкомпонентных – входит в противоречие с критерием устойчивости – постоянства лексического состава. Наиболее целесообразным в рамках предпринятого исследования представляется подход к устойчивым сравнениям как двучленным единицам с незамкнутой структурой, нашедший отражение в ряде работ.
Устойчивые компаративные структуры – это особый разряд образных сравнений, являющихся единицами языковой системы. А. А. Потебня с достаточной убедительностью показал, что образ прежде всего факт языковой системы, прямое назначение которого состоит не в изображении предметов и явлений действительности, а в их выражении. Традиционно сравнение считается первичной исходной и потому важнейшей формой языкового образа, под которым понимается всякий чувственно вообразимый предмет или лицо, т.е. потенциально каждое существительное.
По мнению многих учѐных, устойчивые сравнения, согласно их традиционному обозначению, или компаративные ФЕ, являются одной из групп фразеологии. Своеобразие, позволяющее выделить их среди других фразеологизмов, возникает в результате взаимодействия структурных и лексико-выразительных факторов. Структура компаративной единицы при наполнении еѐ социально отработанными, прочно укоренившимися в языковой практике лексическими единицами, позволяет создавать традиционные характеристики свойств (качеств), действий и состояния субъекта, лица или предмета. Структура компаративного фразеологизма и еѐ лексическая наполняемость создают условия для образования единиц с ярко выраженным оценочным характером. Этому способствует, помимо факторов, описанных выше, также и частая гиперболизация предмета, лежащего в основе сравнения.
Наиболее близким к сравнению образным средством является метафора, изучение которой велось с позиций Ш. Балли, Аристотелем, Ричардсом, М. Блэком, Дж. Лакоффом, Н. Д. Арутюновой и др. Отмечается, что “формальные и семантические различия между образным сравнением и метафорой в большей мере связаны с различием… двух видов логических отношений”, лежащих в основе этих образных средств, а именно – отношений подобия и тождества; в связи с чем “эти тропы отвечают разным тенденциям поэтического языка”: “метафора сокращает речь, сравнение еѐ распространяет” [Н. Д. Арутюнова, 1977, с. 26-27].
Смысловая специфика метафоры предопределяется тем, что “метафора выражает устойчивое подобие, раскрывающее сущность предмета, и в конечном счѐте его постоянный признак”, подобие же “может быть иллюзорным. Это то, что показалось. Метафора – это то, что есть. Спор о сходстве – это спор о впечатлениях” [Н. Д. Арутюнова, 1990, с. 27].
Другой близкой сравнению фигурой речи явялется гипербола, которая состоит “в заведомом преувеличении, усиливающем выразительность, придающем высказывающему эмфатический характер” [О. С. Ахманова, 2004, с. 99].
Исследование УС в русской фразеографии относится к 70-м годам XX века. В 1975 году выходит первый лексикографический сборник русских УС:
справочное пособие Л. А. Лебедевой “Постоянные сравнения русского языка”, содержащее более двухсот УС русского языка.
Современные исследования сравнения осуществляются в рамках антропологической парадигмы и функционального подхода, что позволяет учитывать культурологическую и коммуникативную значимость сравнительной семантики, оформляемой как устойчивыми, так и свободными структурами языка.
Устойчивые сравнения, относимые большинством их исследователей к фразеологии, занимают особое место в фразеологической системе русского
языка, поскольку составляют, пожалуй, один из самых многочисленных разрядов фразеологических единиц с однотипными структурно- семантическими свойствами: их компаративная семантика находит явную формальную выраженность - объект сравнения вводится с помощью сравнительного союза как (или его синонимов будто, как будто, словно, точно): бежать как на пожар, глупый как пробка.... Активное теоретическое осмысление компаративной фразеологии началось в русском языкознании в 60-е годы XX века. В. В. Виноградов одним из первых обратил внимание на особый тип “фразеологических конструкций с союзами - частицами как, точно, словно”, в которых “внутренняя условность фразы определяется традиционной национальной характеристичностью образа, его испытанной меткостью, бытовым реализмом и экспрессивной внушительностью” (В. В.
Виноградов 1963, с.15). Известный вклад в теоретическую разработку русских устойчивых сравнений внесли работы русских учѐных, исследовавших структурно-семантические свойства и особенности фунционирования УС в английском языке [A. B. Кунин, 1966, 1967, 1969; Л.
И. Ройзензон, 1972]....
Значительное количество работ посвящено сопоставительному изучению УС в родственных и неродственных языках [B. A. Кабанова, 1986;
A. И. Кузнецова, 1995]. Описание УС производилось как в структурно- типологическом плане, так и в связи с проблемами перевода, создания двуязычных словарей, а также методики преподавания иностранных языков или русского как иностранного.
Широкая представленность УС в языке обусловила к ним интерес со стороны русских и зарубежных фразеологов и фразеографов, что закономерно привело к созданию словарей УС разного назначения - общенаучных [Л. A.
Лебедева, 1994; Л. A. Лебедева, 1998; B. M. Огольцев, 1994] и учебных [Л. A.
Лебедева, 1975; B. M. Огольцев, 1984].
Под руководством профессора В. М. Мокиенко ведѐтся теоретическая разработка идеографических словарей славянской компаративной фразеологии - как одноязычных, так и русско-славянских; в недрах фразеологической “школы Мокиенко” созрела и идея создания словаря образных сравнений русского языка, куда наряду с УС войдут и индивидуально-авторские образные сравнения.
Казалось бы, построена основательная теоретическая платформа для словарного описания УС. Вместе с тем появление словарей устойчивых сравнений, с одной стороны, отразило достижения русских и зарубежных фразеологов, избравших УС в качестве объекта исследования, а с другой - обнаружило расхождения в теоретической интерпретации УС и в их фразеографии. На наш взгляд, наиболее существенные расхождения связаны с такими проблемами, как выяснение языкового статуса УС и установление границ объекта словарного описания, что определяет единицу отбора и состав фразеологии; решение вопроса о компонентном составе УС, от которого зависит его представление в заголовочной части словарной статьи, отражение синтагматики компонентов УС, выбор формулы словарной дефиниции;
языковое зарегистрирование словарной единицы, что определяет структуру и содержание словарной статьи. Отсутствие однозначных решений для отмеченных выше проблем привело к необходимости вновь обратиться к осмыслению тех теоретических оснований, которые закладываются фразеографами в основу словарного описания УС. Подобное осмысление невозможно без анализа лингвистических материалов, предметом исследования в которых являются УС. Вместе с тем следует принимать во внимание то обстоятельство, что целый ряд лингвистических изысканий не является значимым для словарного описания компаративной фразеологии.
Так, например, не имеют непосредственного выхода в фразеографию исследования структуры логического сравнения и всех возможных еѐ языковых реализаций, исследование глубинных семантических структур
языкового сравнения, выявление онтологической сущности устойчивых сравнений (отнесение их к одной из семантико-функциональных категорий или причисление к тропам), решение проблемы генезиса (сравнительный оборот или сравнительное придаточное предложение), изучение глубинных механизмов фразеологизации образных сравнений и т.д. Кроме того, часть лингвистических исследований, имеющих выход в лексикографическую практику, может быть использована при составлении словаря устойчивых сравнений не во всѐм объѐме, а только в своей итоговой части. Так, исследование структурных типов устойчивых сравнений, их морфологических свойств значимо для словарного описания в той части, где представлен конкретный фактический материал, например, указания на лакуны в парадигмах числа у существительных или рода, числа у субстантивированных причастий в составе объектной части УС. Эта информация определяет содержание грамматического комментария в словарной статье, включенной нами в конце данной работы, как приложение.
1.2.2. Способы выражения компаративных отношений
Основным признаком, выделяющим компаративные устойчивые словосочетания как особую группу в составе фразеологизмов, являются характерные для них компаративные отношения, выраженные специальными внутриструктурными средствами.
Обычным способом оформления компаративных отношений между элементами устойчивого сравнения являются сравнительные союзы.
Компаративные конструкции с союзом как составляют подавляющую часть устойчивых сравнений. Причѐм одни из них способны применяться только с союзом как (как пить дать, гол как сокол, как дважды два четыре, как свои пять пальцев, как одна копейка, как стелька, как сапожник, как миленький, как перст и др.), в других конструкциях союз как может заменяться союзами словно или точно, привнося некоторый оттенок книжности (наряжать как куколку – наряжать словно куколку, как сонный –
словно сонный, как каменный – словно каменный, как заведѐнная машина – словно заведѐнная машина и др.).
Союз словно применяется значительно реже. Однако в некоторых устойчивых сравнениях он имеет предпочительное применение: на душе словно кошки скребут, сердце словно кипятком обливается, словно в рубашке родился, словно земля клином сошлась, словно муха укусила, словно крылья за спиной выросли.
Семантическое различие между сравнительными союзами как и словно сводится к тому, что союз как указывает на уподобление элементу В (В - образ сравнения) как предмету, понятию, взятому во всѐм объѐме свойственных ему признаков, а союз словно подчѐркивает уподобление элементу В как некоей ситуации в целом, частью которой является предмет В (ср.: мрут как мухи и словно муха укусила, живуча как кошка и словно кошки на душе скребут).
Характерная особенность союза словно заключается ещѐ и в том, что ситуация, отражаемая элементом В, может быть не только реальной, взятой из непосредственного объективного опыта (словно муха укусила), но и нереальной, возможной лишь в представлении (ср.: словно земля клином сошлась, словно крылья за спиной выросли, на душе словно кошки скребут).
Конечно, нереальная ситуация сравнения возможна и при союзе как (как ведьма, как манны небесной, как с того света), но дело в том, что союз словно, в отличие от как, располагает специальным семантическим оттенком, фиксирующим нереальность ситуации.
Союз точно характеризуется в целом аналогичными особеностями использования в устойчивых сравнениях. Поэтому он во всех случаях свободно замещает союз словно, привнося лишь оттенок усиления сходства, указывая на более полное уподобление элементу В (ср.: как в рубашке родился – точно в рубашке родился, словно за ним волки гонятся – точно волки гонятся, словно гора с плеч свалилась – точно гора с плеч свалилась).
Устойчивых сравнений, в которых союз точно выступал бы в качестве единственного возможного, не отмечается.
Союз как будто, способный к применению в тех же устойчивых сравнениях, что и словно, точно, в отличие от них, более явно указывает на нереальность ситуации, представленной элементом В (ср.: точно гора с плеч свалилась – как будто гора с плеч свалилась), или же представляет реальную ситуацию недействительной или невозможной (как будто за ним волки гонятся).
Союз что семантически аналогичен союзу как, но отличается от него ярко выраженной экспрессией, определяемой сферой его преимущественного применения в просторечье и жанрах устной народной поэзии. Изредка употребляясь в устойчивом сравнении вместо союза как, он привносит в конструкцию соответствующий стилистический оттенок: “Что делать, Вася.
Сын – отрезанный ломоть. Он что сокол: захотел – прилетел, захотел – улетел…” (И. С. Тургенев).
Иногда считают, что специфика союзов будто, как будто, словно, точно, в отличие от как, состоит в том, что они “указывают на отдалѐнный характер сходства”.
Слова как будто, словно, точно и т.д. грамматически неоднозначны.
Они могут выступать не только в роли сравнительного союза, но и в роли модальных слов, модальных частиц, союзов изъяснительных и причинных, наречий и предлогов и при этом условии компаративных структур не образуют.
Функция сравнительных союзов (как, словно, точно, что) может выполняться и иными средствами, а именно падежными и преджно- падежными формами имѐн существительных, выражающих элемент В.