Tài liệu Giáo trình dạy đọc tiếng Nga 3 - Phần 31 pptx

181 ЗАДАНИЯ 15 ТЕКСТ 1. Прочитайте текст и ответьте на вопросы по нему. АННА КАРЕНИНА (Отрывок из романа Л. Н. Толстого) Анна Каренина, жена крупного чиновника, полюбила молодого офицера. Её муж, Алексей Александрович, желая отомстить жене за измену, запрещает ей встречаться с сыном. Невозможность видеть Серёжу доставляет Анне душевную муку, u она решает тайно повидаться с сыном. Она два дня жил а в Петербурге, но не видела сына. Поехать прямо в дом, где можно было встретиться с Алексеем Александровичем, она чувствовала, что не имеет права. Увидать сына на гулянье, узнав, куда и когда он выходит, ей было мало: она готовилась к этому свиданию, ей столько нужно было сказать ему, ей хотелось обнимать, целовать его. И она решила, что завтра, в день рождения Серёжи, она поедет прямо в дом к мужу, увидит сына. Она поехала в игрушечную лавку, накупила игрушек. На другой день, в восемь часов утра, Анна вышла из кареты и позвонила у большого подъезда своего бывшего дома. Помощник швейцара, незнакомый Анне молодой малый, отворил ей дверь, она вошла. Анна никак не ожидала, чтобы обстановка того дома, где она жила девять лет, так сильно подействовала на неё. Одно за другим воспоминания, радостные и мучительные, поднялись в её душе, и она на мгновение забыла, зачем она здесь. 182 - Подождать изволите? - сказал Капитоныч, снимая с неё шубу. Сняв шубку, Капитоныч заглянул ей в лицо, узнал её и молча низко поклонился ей. - Пожалуйте, ваше превосходительство, - сказал он ей . Она хотела что-то сказать, но голос отказался произнести какие-нибудь звуки; она быстрыми лёгкими шагами пошла на лестницу. Капитоныч бежал за ней. - Учитель там, может, раздет. Я доложу. Анна продолжала идти по знакомой лестнице, не понимая того, что говорил старик. - Сюда, налево, пожалуйте, - говорил он и приотворил высокую дверь и скрылся за нею. Анна остановилась. - Только проснулись, - сказал швейцар, опять выходя из двери . И в эту минуту, как швейцар говорил это, Анна услыхала звук детского зевания. Она узнала сына и как живого увидела его перед собою. - Пусти, пусти, - заговорила она и вошла в высокую дверь. Направо от двери стояла кровать, и на кровати сидел, поднявшись, мальчик в одной рубашке и, потягиваясь, доканчивал зевок. Губы его сложились в сонную улыбку, и с этой улыбкой он опять медленно и сладко повалился назад. - Серёжа! - прошептала она, неслышно подходя к нему. Во время разлуки с ним она воображала его четырехлетним мальчиком, каким она больше всего любила его. Теперь он был даже не таким, как она оставила его; он ещё вырос и похудел. Но это был он, с его формой головы, его губами, его мягкою шейкой и широкими плечиками . - Серёжа! - повторила она над самым ухом ребенка . 183 Он поднялся опять на локоть и открыл глаза. Тихо и вопросительно он поглядел несколько секунд на мать, потом вдруг блаженно улыбнулся и опять, закрыв глаза, повалился , но не назад, а к ней, к её рукам. - Серёжа! Мальчик мой милый! - проговорила она, задыхаясь и обнимая его. - Мама ! - проговорил он, двигаясь под её руками . Сонно улыбаясь, всё с закрытыми глазами, он привалился к ней и стал тереться лицом об её шею и плечи. - Я знал, - открывая глаза, сказал он. – Нынче (разг. – сегодня)! моё рожденье. Я знал, что ты придешь. Я встану сейчас. И, говоря это, он засыпал. Анна жадно оглядывала его; она видела, как он переменился и вырос в её отсутствие. Она узнавала и не узнавала его голые, такие большие теперь ноги, узнавала эти похуделые щеки, эти короткие завитки волос на затылке, в который она так часто целовала его. Она ощупывала всё это и не могла ничего говорить: слезы душили её . - О чём же ты плачешь, мама? - сказал он, совершенно проснувшись. - Мама, о чём ты плачешь? - прокричал он плаксивым голосом. - Я не буду плакать. Я плачу от радости. Я так давно не видела тебя. Я не буду, не буду, - сказала она, глотая слезы и отворачиваясь. - Ну, тебе одеваться теперь, - прибавила она, помолчав, и, не выпуская его руки, села у его кровати на стул . - Как ты одеваешься без меня? Как . - хотела она начать говорить просто и весело, но не могла и опять отвернулась. - Я не моюсь холодной водой, папа не велел. А ты села на моё платье! – и Серёжа расхохотался . Она посмотрела на него и улыбнулась. 184 - Мама, душечка, голубушка! - закричал он, бросаясь опять к ней и обнимая её. Как будто он теперь только, увидав её улыбку, ясно понял, что случилось. - Это не надо, - говорил он, снимая с неё шляпу. И, как будто вновь увидав её лицо без шляпы, он опять бросился целовать её. - Но что же ты думал обо мне? Ты не думал, что я умерла? - Никогда не верил . - Не верил, друг мой? - Я знал, я знал! - говорил он свою любимую фразу и, схватив её руку, которая ласкала его волосы, стал целовать её. Когда няня вошла в детскую, Серёжа рассказывал матери о том, как они упали вместе с Наденькой, покатившись с горы. Она слушала звуки его голоса, видела его лицо, но не понимала того, что он говорил. Надо было уходить, надо было оставить его, - только одно это и думала и чувствовала она. - Барыня, голубушка! - за говорила няня, подходя к Анне и целуя её руки и плечи. - Вот радость имениннику. Ничего-то вы не переменились. Няня вдруг заплакала и опять стала целовать её руку. - Мама! Она часто ходит ко мне, и когда придет . - начал было он, но остановился, заметив, что няня шёпогом что-то сказала матери и что на лице матери выразился испуг и что -то похожее на стыд. Она подошла к нему. - Милый мой! - сказала она. Она не могла сказать «прощай», выражение её лица сказало это, и он понял. - Милый, милый Кутик! - проговорила она имя , которым звала его маленьким, - ты не забудешь меня? Ты . - но больше она не могла говорить. 185 Сколько потом она придумывала слов, которые она могла сказать ему! А теперь она ничего не умела и не могла сказать. Но Серёжа понял всё. Он понял, что она была несчастлива и любила его. Он понял даже то, что шепотом говорила няня. Он слышал слова: « Всегда в девятом часу», - и он понял, что это говорилось про отца и что матери с отцом нельзя встречаться. Это он понимал, но одного он не мог понять: почему на её лице показались испуг и стыд? Она не виновата, а боится и стыдится чего-то. Он видел, что она страдает, и ему было жаль её. Он молча прижался к ней и шепотом сказал: - Еще не уходи. Он не скоро придет. - Серёжа, друг мой, - сказала она, - люби его, он лучше и добрее меня, и я перед ним виновата. Когда ты вырастешь, ты рассудишь. - Лучше тебя нет! - с отчаяньем закричал он сквозь слезы. - Душечка, миленький мой! - проговорила Анна и заплакала так же слабо, по-детски, как плакал он. Послышались шаги, и няня испуганным шёпотом сказала: - Идет, - и подала шляпу Анне. Серёжа спустился в постель и зарыдал, закрыв лицо руками. Анна отняла эти руки, ещё раз поцеловала его мокрое лицо и быстрыми шагами вышла в дверь. Алексей Александрович шёл ей навстречу. Увидав её, он остановился и наклонил голову. При быстром взгляде, которы й она бросила на него, чувства отврашения и злобы к нему и зависти за сына охватил и её. Она быстрым движением опустила вуаль и почти выбежала из комнаты. Она не успела вынуть и так и привезла домой игрушки, которые она с такой любовью и грустью выбирала вчера в лавке. 186 Вопросы 1. Для чего Анна приехала в Петербург? 2. Расскажите, что она чувствовала, когда входила в свой бывший дом. З. Что происходило в комнате Серёжи, когда Анна вошла туда? 4. Каким она увидела Серёжу? 5. Перескажите кратко сцену встречи матери с сыном . 6. Чем закончился визит Анны? 7. Прочитанный вами отрывок - эпизод высочайшего психологического мастерства в русской и мировой классике. В чём его сила? ТЕКСТ 2. Прочитайте текст и выполните задания после чтения. ЭДВАРД РАДЗИНСКИЙ - ПУТЕШЕСТВЕННИК ВО ВРЕМЕНИ (По материалам интервью в газете «Аргументы и факты», № 26, 2003 г.) Российский писатель, историк и драматург (род. в 1936 г.). Прекрасный рассказчик. Часто выступает с лекциями о мировой истории и цивилизации. - Вы написали пьесы, которые идут во многих театрах мира. Ваши пьесы имеют успех. Н о в один прекрасный момент Вы отказались от пьес и перестали писать для театра. Почему? - Мои пьесы ставили и здесь, и на Западе. В 1989 году у меня только в Москве шли, по-моему, девять пьес одновременно. Я был успешным драматургом и после перестройки мог не бояться совет- . душили её . - О чём же ты плачешь, мама? - сказал он, совершенно проснувшись. - Мама, о чём ты плачешь? - прокричал он плаксивым голосом. - Я не буду плакать но не назад, а к ней, к её рукам. - Серёжа! Мальчик мой милый! - проговорила она, задыхаясь и обнимая его. - Мама ! - проговорил он, двигаясь под её руками